Индейцы шаванте за рекой смерти Риу-Мансу

Этнограф, организатор и участник многочисленных экспедиций, кандидат философских наук Андрей Матусовский рассказал об индейцах шаванте, вплоть до 40-х годов прошлого века убивавших каждого, кто осмелился пересечь реку Риу-Мансу – границу их территории. Сегодня индейцы шаванте сохраняют свои традиции и при этом взаимодействуют с цивилизацией, заметно влияющей на их привычный уклад жизни.

За окном комфортабельного автобуса компании «Шавантина» следующего из Куябы, столицы штата Мату-Гросу, на восток, в направлении на Барра-ду-Гарсас и далее на север, на Ново-Шавантину, мелькает однообразный пейзаж. За горизонт уходят ухоженные поля, на которых выращивают сою, кукурузу, сорго, хлопок, кунжут. Местами поля сменяются ранчо с большими стадами белых коров зебу. Иногда среди полей видны степенно прогуливающиеся страусы нанду, а на дороге лежат сбитые машинами оцелоты, лисы, броненосцы. Для дикой природы здесь почти не осталось места. Сейчас этот обширный район один из сельскохозяйственных центров Бразилии. Но когда-то эти земли принадлежали другим людям – индейцам шаванте.

К шаванте относится большая группа народов, общей численностью около 20 тысяч человек, живущих на юге и юго-востоке Бразилии. Этнологи различают северные и южные группы шаванте. Южные группы шаванте, живщие в штатах Мату-Гросу-ду-Сул и на западе штата Сан-Паулу, не смогли противостоять натиску колонистов. Большинство из них вымерло, а те, что уцелели, сегодня почти полностью ассимилированы бразильцами.

Северные шаванте, проживавшие на юге и востоке штата Мату-Гросу, оказали ожесточенное сопротивление колонистам. Параллельно автодороге Куяба – Барра-ду-Гарсас протекает Риу-Мансу, впадающая в Арагуаю. Вплоть до 1940-х годов мало кто из колонистов отваживался пересечь эту реку. Воинственные шаванте убивали любого чужака, проникавшего на их территорию. Из-за многочисленных смертей, случавшихся на ее берегах, бразильцы стали называть Риу-Мансу рекой смерти. На бразильских картах она так называется до сих пор – Rio Manco au das Mortes.

Сегодня шаванте проживают на нескольких охраняемых территориях Мату-Гросу, закрепленных за ними федеральным правительством.

В деревне шаванте

В 2011 году мне представилась возможность посетить шаванте, живших на западе штата Мату-Гросу, на берегах Риу-Мансу – реки смерти, на демаркированной территории, носившей имя Пиментел Барбоза.

На границе Пиментел Барбозы стоит информационный щит ФУНАИ – федеральной службы защиты индейцев, извещающий, что это охраняемая территория и пребывание на ней посторонним лицам запрещено. У нас была предварительная устная договоренность с главой общины шаванте – это весомый аргумент, поэтому мы смело въехали на территорию шаванте.

Как только наша машина пересекла границу демаркированной территории, ландшафт вокруг кардинально изменился – исчезли бескрайние сельскохозяйственные угодья и скотоводческие ранчо. Пыльная грунтовая дорога проходила через жаркое серрадо – засушливые саванны, типичные для центральных и северо-восточных районов страны, с характерной растительностью: редкими низкими кривыми деревцами и густой травой высотой в человеческий рост.

Примерно через час пути мы въехали в деревню шаванте.

В плане традиционное поселение шаванте – это большой полукруг из нескольких хижин, предназначенных для проживания расширенных семей, с ритуальной мужской хижиной, стоящей за границами деревни. Именно так выглядела деревня, в которую мы въехали. Полукруг семейных хижин образовывал центральную площадь, на которой проходила церемониальная жизнь общины.

Традиционное жилище шаванте – хижина полусферической формы из ветвей и кустарника, со стенами, доходящими до земли, с одним входом. В отличие от большинства бразильских индейцев шаванте не используют гамаки, а спят на земле или на широких деревянных настилах. Хижины в деревне были не полусферической, а квадратной формы, с одним входом. Внутри жилищ можно было увидеть ружья, луки со стрелами, деревянные веретена с намотанными на них хлопковыми нитями, которые фиксировались каменными кольцами, различные украшения из перьев. Рядом с каждой хижиной был построен открытый навес – подсобное помещение, кухня, где осуществлялось большинство хозяйственных работ.

Почти все жители деревни либо расщепляли большие листья пальмы бурити, делая из них длинные заготовки-полоски для плетения, либо плели из волокон бурити корзины характерной формы и циновки.

Рядом с одной такой группой ремесленников по земле ползает подросток-инвалид. Его ноги парализованы. С одной стороны, его, ползающего в пыли, с испугом смотревшего на пришлых людей, было очень жалко. Но также ощущалось, что в своей семье он чувствует себя уверенным и защищенным, а взрослые не намерены бросать его.

Недавно правительство пробурило на окраине деревни артезинскую скважину, однако еще не успело наладить подачу воды из нее. Так что в скором времени у местных шаванте будет чистая питьевая вода. Это стало большой радостью для общины. Сейчас женщины деревни набирают воду в небольшой мелководной речушке, протекающей поблизости. В ней же стирают одежду и моются все жители общины.

Мужчин шаванте легко узнать по характерной традиционной прическе, сохраняющейся и в наши дни: сзади волосы спускаются ниже плеч, челка аккуратно подстрижена, виски выбриты. На макушке также выбривают небольшую, диаметром около пяти сантиметров, тонзуру. Тонзуру носят далеко не все мужчины. Как говорят сами шаванте, тонзура является знаком отличия, свидетельствующим, что ее обладатель хранитель знаний народа. Колоритный вид высоких мускулистых мужчин шаванте дополняет характерный для них аксессуар – короткий церемониальный хлопковый шнур с распушёнными концами, завязанный узлом на шее. У всех мужчин шаванте проколоты мочки ушей – в отверстия они вставляют короткие цилиндрические деревянные палочки, длиной около пяти-шести сантиметров и диаметром около одного сантиметра. Женщины шаванте выглядят проще, они всего лишь, как и мужчины, носят длинные волосы.

Традиции и обычаи шаванте

Северные шаванте в значительной степени сохраняют традиционную культуру и социальную организацию. Их общество делится на три патрилинейных рода и две экзогамные фратрии^[1], которые на языке шаванте называются poriza’õno и öwawe.

В стороне от полукруга квадратных семейных хижин стояла отдельная хижина традиционной полусферической формы. Для шаванте характерна длительная ритуальная изоляция мальчиков в период их перехода во взрослую жизнь и посвящения в мужчины. Внутри хижины на земляном полу валялось несколько пыльных одеял, на которых лежало пять-семь мальчиков. В этой хижине мальчики должны будут прожить долгих пять лет. Им разрешено выходить из хижины только для того, чтобы посетить деревенскую школу и сходить на реку помыться. Еду им приносят взрослые. Зайти в родительскую хижину они имеют право лишь ночью. Все остальное время, все пять лет они должны проводить внутри этой хижины.

Шаванте также практикуют инициацию девочек. Инициация мальчиков и девочек состоит из нескольких этапов перехода во взрослую жизнь.

В системе традиционных верований шаванте важную роль играют сновидения. Во сне человек узнает свое новое возрастное имя, общается с предками.

Традиционное хозяйство шаванте типично для жителей серрадо. Раньше они занимались сезонным собирательством, как правило, плодов различных видов пальм; охотились, в том числе загоняя добычу с помощью огня; практиковали подсечно-огневое земледелие, выращивали батат, кукурузу, тыквы, маниок, фасоль, папайю; в реках ловили рыбу. В наши дни роль собирательства и охоты сведена к минимуму. Сегодня шаванте занимаются сельским хозяйством, мелким промыслом, а также работой по найму в близлежащих городках, таких как Ново-Шавантина, Канарана, Барра-ду-Гарсас.

Шаванте практикуют красочные обрядовые коллективные танцы и песни, которые на их языке называются da-ño’re. Пожалуй, самая известная часть культуры шаванте – это ритуальный бег с тяжелым бревном пальмы бурити. В беге участвуют как мужчины, так и женщины. Вес женского бревна может достигать 60 кг, а мужского – 80 кг. Бревно взваливают на плечо и бегут с ним по раскаленному серрадо. Цель подобного состязания – продемонстрировать выносливость. С трудом представляется, как можно выдержать такие нагрузки под палящим бразильским солнцем. Однако данная традиция продолжает сохраняться в культуре шаванте.

Как у всех малых аборигенных народов, в организме шаванте отсутствует фермент, отвечающий за расщепление алкоголя. В Мату-Гросу в кафе и продуктовых магазинах городков, расположенных на границе демаркированных земель коренных народов, индейцам запрещено продавать спиртные напитки. Но, конечно же, индейцы, как и торговцы, находят способы обойти этот запрет.

Мы возвращаемся назад в Куябу. По пути делаем остановку у небольшого придорожного магазинчика, чтобы отдохнуть от дороги и купить воды. Заходим внутрь. Хозяин магазинчика о чем-то беседует с двумя рослыми мускулистыми шаванте. У мужчин колоритный вид — традиционные прически: длинные до плеч волосы, аккуратно подстриженная челка, выбритые виски, деревянные палочки-вставки в ушах. Шаванте выглядят потерянными. Оказывается, вчера вечером они перебрали с алкоголем и потеряли свои идентификационные карточки – официальные документы, удостоверяющие личность гражданина Бразилии. Где все это происходило, шаванте не помнят. Теперь они ходят по всем магазинчикам и спрашивают, не находил ли кто их документы.

Последних шаванте мы встречаем в Барра-ду-Гарсас. Видно, что семья пришла в город из деревни. Они сидят на скамейке в городском парке, что-то едят, взятое с собой в дорогу. Мы едем дальше – впереди Куяба, здесь заканчивается земля шаванте.

^[1]Экзогамная фратрия – группа родов, члены которой могут вступать в брак только с членами другой фратрии племени.