Серебряный век

Для Бразилии восьмидесятые года – это время перемен. Начало этого периода можно сравнить с перестройкой в СССР, а концовку десятилетия по аналогии записать в наши девяностые с их нестабильностью и пьянящим ветром свободы одновременно.

Процесс либерализации режима начался в 1979 году, с приходом к власти Жуау Фигейреду, хотя некоторые подвижки происходили еще при его предшественнике, Эрнесту Гейзеле. Но именно во время правления Фигейреду в 1982 году в Бразилии прошли первые прямые выборы губернаторов, а вскоре начались акции протеста в поддержку возврата президентских выборов. В 1985 коллегией выборщиков президентом впервые за долгое время был избран не военный, а гражданский – Танкреду Невис. Он умер, так и не вступив в должность, но с этих пор в стране начался процесс демократизации, который, можно сказать, продолжается по сей день.

Дух свободы постепенно проникал во все слои общества. Экономика переживала подъем, люди стали меньше бояться будущего, и в самой большой стране Южной Америки начался беби-бум. Футбольная сборная, считавшаяся непобедимой на ЧМ-82, проиграла Италии, зато явила миру Сократеса, пожалуй, главного футбольного левого, который всюду продвигал идеи Коринтианской демократии. Искусство, само собой, также решилось на перемены, в особенности это касалось музыки, где началось внутреннее деление всей бразильской сцены.

Почва для изменений была подготовлена уже давно. Бразильские течения, которые включали в себя смесь национальной музыки и популярных западных стилей, уже давно канули в лету или были задавлены режимом, даже несмотря на свой тихий протест. Главный стиль сопротивления – Тропикалия – вообще просуществовал лишь два года, все его последующие ответвления являли собой вариации местечкового самба-рока с лишь небольшой долей социальной лирики.

Но именно в конце семидесятых годов страна вдруг перестала быть отстающей в музыкальном плане. Молодые герои явно желали скинуть с постаментов забронзовевшие фигуры самбы и босса-новы, вводя в оборот такие современные стили как панк, постпанк и диско. Поколение беби-бумеров с жадностью впитывало все новые и новые музыкальные понятия: лейблы, продюсеры, музыкальное телевидение, стадионные концерты.

Многим хотелось заявить, что началось все по мановению волшебной палочки или с подачи некоего серого кардинала, продвигающего определенный стиль музыки, но нет, ничего такого не было. Хотя про волшебство немного правда: по всей стране вдруг начали появляться десятки и сотни новых коллективов, играющих музыку по новым правилам. То есть без оглядки на стили, но совершенно современные, соответствующие западным стандартам и модным веяниям.

Законодателями мод, конечно же, были два самых крупных города страны – Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро. Если первый был и остается густонаселенной бизнес-столицей (по сей день это главная кузница продюсеров), то Рио всегда славился своими ночными развлечениями. Неудивительно, что кариоки (жители Рио) первыми увлеклись диско-музыкой, которая была пока в новинку всем остальным.

As Frenéticas «Dancing Days»

Одна из самых известных диско-групп Бразилии появилась чуть ли не случайно, с легкой руки продюсера Нелсона Мотты, который в 1976 году решил, что будет здорово, если вооон те танцовщицы в клубе еще и запоют. Все девушки As Frenéticas вышли из официанток и плясунов и уже вскоре представляли крупнейшую вечеринку Рио Frenetic Dancing Days. Вскоре они заключили контракт с лейблом Warner и продали свою первую пластинку в количестве 150 тысяч копий – примечательный успех в стране, где про рок забывать пока и не думали.

К похожей продюсерской истории стоит отнести и детский проект Trem Da Alegria (Паровозик радости), созданный в основном для эксплуатации на телевидении. На сцене детишки продержались недолго, но в начале двухтысячных годов внезапно реинкарнировали в новом составе подростков уже другого поколения.

Параллельно интересно вспомнить и путь глыбы соула Тима Майи. Пик его студийной карьеры пришелся на конец семидесятых, но в новую танцевальную эпоху он здорово чесал с концертами по всей стране, продвигая соул новой формации. Жаль только, что карьера Тима не была такой же яркой, как блеск его группы с той сцены. Подписант крупнейших лейблов Polydor, RCA и Polygram редко начинал выступление, не пробежав «триатлон» (так Майя называл коктейль из кокаина, виски и марихуаны), что в итоге его и сгубило.

Тим Майя образца восьмидесятых годов

В 80-х из Маркуса Валле окончательно ушла самба. Но она ещё вернётся!

Значит ли это, что танцевала вся страна? Как бы не так. Известный миф о том, что Бразилия – страна карнавала, вообще стал здорово трещать именно в начале восьмидесятых годов, как раз во время серьезных протестов молодежи. Сильнейшее сопротивление закономерно возникло в столице, городе Бразилиа. Там бунтовали сытые детки, уставшие от официозных выступлений своих родителей-чиновников. По иронии судьбы движение Turma da Colina возникло в самом престижном и богатом вузе страны. Не исключено, что такие группы первой волны бразильского рока как Aborto Elétrico, Capital Inicial и Plebe Rude сыграли действительно важную роль в демократизации страны, мозоля глаза своими выступлениями первым лицам государства.

Сырые записи Aborto Elétrico – других, впрочем, не сохранилось

Ближе к середине восьмидесятых, когда диктаторский режим доживал свои последние дни, в Белу-Оризончи, столице штата Минас-Жерайс последовал еще один удар по устоям. Совершенно неожиданно здесь стала возникать сцена, впитывающая в себя все известные на тот момент поджанры тяжелой музыки (то есть спид-, трэш- и хеви-метал). Благотворная земля Главных Рудников (Minas Gerias) явила миру команду по имени Sepultura – они и по сей день остаются одним из самых популярных трендов страны порядка и прогресса.

1986 еще не был годом, когда тяжелую музыку воспринимали всерьез и допускали на большие площадки

Когда четверо пареньков из Белу-Оризончи только начинали свою карьеру, они пользовались словарем для перевода своих песен на английский язык. Но учитывая специфику песен, разобрать там что-либо было все равно сложно, а английский группа через несколько лет подтянула до достойного уровня, в девяностых успешно начав движение на рынок США и Европы.

При этом на локальной сцене Sepultura отнюдь не почивала на лаврах под пальмой первенства. Их теснила команда Sarcófago, чей дебютник на стыке стилей дэт и треш до сих пор вспоминают любители экстремального метала. Забавно что Sepultura и Sarcófago много лет поливали друг друга грязью через прессу (или это акулы пера подливали масла в огонь), но в итоге даже такого рода музыка ушла в причесанный мейнстрим, оставив в стороне агрессию. Хрестоматийный пример – группировка Ratos de Porão из Сан-Паулу, в конце нашего десятилетия перешедшая на американский мэйджор-лейбл Roadrunner Records.

Самый первый альбом RdP – тогда они еще играли в стиле перекрестного трэша и краст-панка

Если уж даже экстремальная музыка гналась за длинным крузейро (национальная валюта Бразилии в те времена), то что же происходило с поп-музыкой, спросите вы? Естественно, уход на стадионы! Процесс был постепенным. Как грибы после дождя стали множиться фестивали молодых талантов, где публика голосовала за артистов своими овациями. Кариоки отрывались на Mixto Quente, гаушу (жители Риу-Гранди-ду-Сул) организовали Rock Unificado, а время остальных регионов придет чуть позже, уже в девяностые, но и оттуда в центр притяжения начинают стекаться молодые команды со всей страны.

Однако главное музыкальное событие континента приходится на разгар лета в середине десятилетия: солнечным днем 11 января 1985 года открывается первый фестиваль Rock in Rio. Организованный продюсером Роберту Мединой, несколькими сотнями работников и тысячей волонтеров, фестиваль расположился в месте, которое было специально спроектировано под многотысячную толпу. Cidade do Rock (Город рока) был способен обеспечивать развлечениями полтора миллиона человек за день. Здесь располагались две огромные зоны ресторанов быстрого питания, две площадки с пятьюдесятью магазинами, два медицинских центра, и все это на площади в пять тысяч квадратных метров. Это примерно пять Вудстоков.

Размах и вправду был грандиозным. Впервые Южную Америку посетили группы, обладающие мировой популярностью (Yes, Queen, Scorpions, AC\DC). Через несколько лет похожее событие пройдет и в доживающем свои последние дни Советском Союзе (Monsters Of Rock) – эти фестивали роднит полный восторг, исходящий и от публики, и от артистов, так как никто из них еще не видел друг друга в состоянии такого счастья.

Безусловно, популярность окончательно накрыла и локальные группы Бразилии. На Rock in Rio с успехом отыграли свои сеты кариоки Os Paralamas do Sucesso и Barão Vermelho, за региональную музыку держали ответ Рита Ли из Os Mutantes, Жилберту Жил и Ней Матогросу.

Музыкальная индустрия после этого становится невероятно прибыльной. Теперь возникает все больше продюсерских проектов, у музыкантов появляется ответственность перед лейблами, крупнейшие из которых (EMI, Polygram, Warner, RCA) обращают пристальное внимание на бразильский рынок. Многие группы устремляются на телевидение, не гнушаясь выступлениями под фонограмму не только там, но и на стадионах.

«А ничего, что мы будем выходить под уже играющую на этот момент музыку?»

В то же время, на другой чаше весов по-прежнему остается авангард. Движение Vanguarda Paulista в активной фазе просуществует недолго (1979–1985), но успевает сверкнуть в умах любителей другой музыки и не менее экспериментального театра (Lira Paulistana) – начать их исследование можно с альбомов Arrigo Barnabé и Itamar Assumpção. С легкой руки высокогорного штата Минас-Жерайс, тяжелая музыка получает распространение по всей стране: как уже упоминалось, некоторые группы даже получали приглашение на лейблы более северных стран.

Тут и там возникали группы играющих в лишь недавно выдуманных стилях. Например, Azul29 (техно-поп с закосом под Kraftwerk, конечно) или Akira S & As Garotas Que Erraram, играющие Zolo, синтезаторную музыку на стыке жанров.

Правил не было никаких. Если вы творили в Бразилии восьмидесятых и хотели популярности, нужно было лишь вовремя уследить за новыми веяниями моды. Именно поэтому Казуза достиг такого бешеного успеха, вовремя покинув свою группу «Красный барон». Одним из первых он критиковал уже новые порядки, которые были лишь ширмой в игре влиятельных политиков. В 1988 году он выпустил свой самый известный альбом Ideologia, в заглавной песни с которого прозвучала такая точная и горькая строчка, актуальная почти для любой страны в любое время: «Идеология? Да дайте уже просто пожить».

«Ах, сердце, мое разбитое сердце»

Популярный рок продолжает победное шествие по руинам отжившего свой век режима. Группа Titãs, насчитывающая в своем еще тогда золотом составе восемь человек, также постепенно перешла на стадионы, выпустив сразу несколько заметных альбомов один за другим: от авангардного Cabeça Dinossauro до типичного восьмидесятнического Õ Blésq Blom. Ренату Руссу, уже давно отрекшийся от своей первой группы Aborto elétrico, вовсю распевает знаменитое «Что это за страна?!», но позже, после гибели зрителей в давке на концерте Legião Urbana, начинает бояться сцены и сильно сокращает число живых выступлений группы. 

Главный хит «Титанов» с альбома «В стране беззубых у Иисуса не было зубов»

Сцена юга также не утрачивает своих позицией. Большинство банд отсюда вышли в прямом смысле из гаражей, играя сначала сырой рок «под Британию», а потом, почуяв запах денег после выхода сборников Rock Grande do Sul (Большой южный рок), переключившись на удобоваримый поп-рок для телевидения. Музыканты и среда влияли друг на друга, будто бы заставляя играть по определенным визуальным правилам, которые нередко были воспеты на телевидении Соединенные Штатов и соседних с Бразилией стран. Команда Engenheiros do Hawaii колесит по всему миру, успевая заехать и в СССР, а Garotos da Rua звучат из каждого утюга столицы штата Риу-Гранди-ду-Сул – первое время эти группы даже не обращали внимание на другие регионы, довольствуясь фанатами в родном городе.

Шуточная (а может и нет) песня с припевом «Там, в доме, продолжаются все те же проблемы, а мне надоело»

Впереди были девяностые, которые для музыкальной Бразилии начались со смерти Казузы от СПИДа и окончательного перераспределения территории в угоду лейблам, осевшим в Сан-Паулу и Рио. Теперь MPB стал бизнесом, в который зайти было уже не так легко, но от которого было легко откреститься и стать героем подполья – но и здесь уже существовали определенные правила, так как даже маленькие клубы небольших городов стали захватываться конкурирующими группами. Что уж говорить о Городе Бога с его неисповедимыми путями?

Но самое классное, что нам показали восьмидесятые в Бразилии – это то, что про них нельзя рассказать одним лонгридом и определенным набором клипов. Музыки стало так много, что времени на нее просто перестало хватать. Не верите? Попробуйте погуглить фразу «лучшие песни MPB восьмидесятых».