Екатерина Хованович: Такое странное хобби

Переводчик с португальского и испанского языков, составитель бразильского номера «Иностранной литературы» Екатерина Хованович рассказала о том, как удается уместить в голове два близкородственных языка, каким образом можно монетизировать знание португальского и как складываются отношения с издательствами. 

Екатерина Александровна, где вы изучали португальский язык?

Португальский я изучала на филологическом факультете МГУ, это был второй язык, а первым был испанский. Дело в том, что я его специально выбрала из трех, предлагаемых на выбор, языков – португальского, французского и румынского, потому что подумала, что второго языка обычно никто не знает, но у меня есть шанс его всё-таки выучить, поскольку он похож на испанский. Это был, кажется, единственный случай на филфаке МГУ, когда испанистам дали вторым языком португальский. После этого его уже не давали вторым к испанскому, потому что считается, да и практика показывает, что они обычно в одну голову не помещаются. Но я решила, что в мою – поместятся. В конце концов есть же люди, которые прекрасно владеют какими-нибудь другими родственными языками, русским и украинским или русским и белорусским.

После окончания университета было распределение, тогда оно существовало, с испанским языком преподавательской работы не предлагали, зато была работа с португальским. Пять с половиной лет я преподавала португальский в одном высшем учебном заведении. Мои надежды, что я после университета буду хорошо знать второй язык, надо сказать, не оправдались, так что пришлось доучиваться на ходу. Вообще самый лучший способ выучить иностранный язык – это начать преподавать его.

Через пять с половиной лет я ушла на курсы при Минздраве СССР. Там я учила врачей, которые должны были ехать в Африку – в Анголу и Мозамбик. Мы проходили с ними ускоренный курс. За три-четыре месяца надо было научить врачей общаться с больными и медсёстрами без переводчика и даже заполнять истории болезни. Это была самая любимая моя работа: никогда ни до, ни после не было у меня таких мотивированных и настолько привыкших всю жизнь учиться студентов. Они съезжались со всей страны. Потом СССР развалился, а с ним и курсы, так что я устроилась в РУДН, где и работала до недавнего времени. Но переводами я занималась всё это время (даже как-то призналась своей начальнице, которая толкала меня в науку, что без перевода не могу, ибо это моя страсть), так что не так давно я ушла из университета, чтобы заняться именно тем, что люблю.  

Насколько удается монетизировать знание португальского языка?

Монетизировать мне лично удается плохо. Дипломату, корреспонденту или сотруднику португальской или бразильской фирмы, я думаю, легче. Но португальский язык – не английский, он не настолько везде востребован. Поток туристов из Португалии, а тем более из Бразилии, с моих студенческих лет, когда я в каникулы работала гидом, можно сказать, почти иссяк. В том, что касается письменного перевода, все очень хорошо, если повезёт и пойдут подряд одинаковые или очень похожие документы. Например, какие-нибудь инструкции к одинаковой технике, однотипные медицинские справки, договоры на одинаковые услуги и тому подобное. Знай себе, меняй фамилии, имена, даты. У меня была одно время такая работа, но это было давно, и не с португальским, а с испанским языком. Во-первых, перевод таких документов и оплачивается лучше, чем перевод художественной литературы, во-вторых, за счёт их однородности можно развить приличную скорость. Другое дело, что скучно. Да ещё и спрос на подобные переводы с португальского на русский низок.  

Перевод стихов и прозы почему-то во всём мире стоит дешевле, чем перевод договоров или инструкций к вертолётам, хотя квалификация для литературного перевода требуется высокая. И расценки ниже, и скорость зачастую намного ниже (я не говорю производительность, потому что она одной скоростью не измеряется). Допустим,  переводишь ты Антониу Лобу Антунеша, у которого глава – это одно предложение (в начале заглавная буква, а точка – страниц через тридцать). Хорошо, если переведёшь три страницы в день. Если очень напрячься, пять. А потом это еще надо править, править и ещё раз править. Средний гонорар в наших издательствах – 4–5 тысяч рублей за авторский лист. Авторский лист – 40 тысяч знаков, примерно 22 стандартных страницы. В общем, говорят, есть люди, которые живут одним литературным переводом, но как им это удаётся, лучше спросить у них. Невооружённым глазом видно одно: многие делают это за счёт качества. А остальным приходится давать уроки языка. С уроками как-то надёжнее.

Если сравнить испанский и португальский язык, какой вам ближе, какая культура интереснее?

Оба языка близки, и они действительно очень разные. Я больше люблю Латинскую Америку, чем Испанию. В студенческие годы дружила с латиноамериканцами. В 2005 году поехала в Чили по приглашению подруги, которая много лет назад училась в РУДН. Ещё я была в Аргентине, Уругвае, Бразилии. Португалию я тоже очень люблю, у меня есть и друзья португальцы, но они совсем другие. Они скорее немного сумрачные и замкнутые. Бразильцы – наоборот, в Бразилии человек идет по улице и что-то напевает, щелкает пальцами, но при этом ты заходишь в метро, а там написано «бронированная касса». А в Рио-де-Жанейро, на следующий день после того, как мы уехали оттуда, случилась перестрелка бандитов с полицией, взяли заложников.

Как удалось положить в голову два близких языка одновременно?

Языки, конечно, в голове в той или иной мере перемешиваются. Это называется интерференция. Особенно трудно приходится с личными безударными местоимениями, где в испанском и португальском языках всё по-разному, но местоимения это такие мелкие, юркие и неуловимые слова, что волей-неволей проскакивают ошибки. Приходится за собой строго следить.

Но выход, возможно, в том, чтобы пользоваться разными языками в разных местах и с разными людьми. Там, где я преподавала португальский, ни слова по-испански сказать не могла. Просто не получалось. У меня это было португальское место.

Слышала, что, если папа говорит с детства с ребёнком на одном языке, а мама на другом, ребёнок вырастает двуязычным и не путает языки.

Что из художественной литературы переводили с португальского?

Антониу Лобу Антунеш – португальский автор, который выдвигался неоднократно на Нобелевскую премию. В португальский номер «Иностранной литературы» я включила его первый роман, который назывался «Слоновья память». Он написан не таким витиеватым языком, как более поздние произведения, и, может, не в такой степени депрессивен, как, скажем, «А мне что делать, когда всё горит?» Эту книгу я тоже перевела, но опубликован только фрагмент.  Помню, перевожу главу и к концу её просто обливаюсь слезами. К концу книги уже немного попривыкла.

Мне кажется, что португальцы, хотя я их очень люблю и гораздо больше, чем испанцев, народ склонный к депрессии. Поэтому их главное слово, которое они любят и которым гордятся, – saudade. Скажем так, тоска по несбывшемуся.  С другой стороны, литература, и в первую очередь поэзия, это вообще антидепрессант, лекарство от тоски. Изливаешь тоску – и тем самым лечишься. Я помню, как-то хотела найти стихотворение для студентов, попроще и негрустное. И как назло всё грустные попадались. Тогда одна пожилая мудрая коллега сказала: «Стихи от хорошей жизни не пишут!»

Из бразильских авторов переводила Моасира Скляра «Кентавр в саду», «Леопарды Кафки» и «Эдем-Бразилия», Шику Буарки, которого хорошо знают как талантливого певца и композитора, теперь он и прозу пишет, очень хорошую. Я перевела по заказу «Иностранной литературы» его роман «Будапешт». Мозамбикского писателя Миа Коуту перевела пока что одну вещь – роман «Божьи яды и чертовы снадобья», хотелось бы ещё что-нибудь его перевести. Я не люблю Пауло Коэльо, но один его рассказ, «Шут Богородицы» всё же перевела. Есть гораздо более удачный вариант этой истории у Анатоля Франса «Жонглёр Богоматери». Возможно, они с Пауло Коэльо пользовались одним и тем же источником, средневековой легендой.

Перед португальским писателем Гонсалу М. Таварешем я в долгу. Потому что в переводе его текста допустила ошибку. Он дал своему персонажу фамилию Жуаррош в честь аргентинского поэта Хуарроса. И надо было писать Хуаррос, на испанский манер, но я промахнулась и написала Жуаррош, как это звучит по-португальски. Мне бы хотелось загладить вину, переведя ещё что-нибудь, но без ошибок. Не знаю, придётся ли.

Как складываются отношения с издательствами?

Единственное издательство, которому я могу предлагать произведения для публикации – журнал «Иностранная литература». Остальным издательствам предлагаю, но они не соглашаются, им требуется грант, так как нет уверенности в том, что книга будет продана. Иногда издатели сами заказывают перевод книги, но потом не издают её, хотя платят гонорар. Видимо, им кажется, что дешевле заплатить гонорар и не издать, чем издать, не продать и терпеть убытки. У меня пять таких переведенных и не изданных книг, это переводы с испанского и одна книга Лобу Антунеша.

Одна из неизданных книг называется «В ожидании Роберта Капы» Сусаны Фортес. В ней рассказывается о гражданской войне в Испании и двух фотографах. Это  молодые люди, бежавшие от нацизма, она из Германии, а он из Венгрии, парень и девушка слегка авантюрного склада, влюбленные друг в друга. Встретились они во Франции, откуда ездили делать репортажи о войне в Испании. Она там погибла, а он стал всемирно известным фоторепортёром, которого все знают под псевдонимом Роберт Капа. Замечательный роман, основанный на реальной истории с реальными именами. Почему-то мне ее заказали и не издали. Вероятно, это не так просто.

Как-то раз один коллега рассказал, что когда он возмущался небольшой оплатой перевода, ему ответили: зато вы утешаетесь самими текстами! Но могут ли сами тексты утешить, особенно, если перевод не издают? Зачем мы вообще переводим, когда можно просто читать, – спрашиваю я себя. Ну, возможно, из честолюбия. Возможно, для того, чтобы показать: а вот как я умею. В этом признаются некоторые переводчики поэзии. Возможно, ещё потому, что нам хочется поделиться с другими хорошим текстом, который довелось прочитать. Так мы в путешествиях всё щёлкаем и щёлкаем фотоаппаратом, чтобы потом показать друзьям потрясающие красоты, которых они не видели. Пусть увидят хоть так, хоть кусочек. Ну и ещё мы переводим потому, что просто нам нравится это делать. Кому-то нравится выпиливать, кому-то рисовать, кому-то вышивать или играть на гитаре. А есть люди, которым нравится переводить. Странное такое хобби.

Для меня, наверное, всё это важно, но важнее всего второе. То есть хочется поделиться. Я дарю изданную книгу или журнал, а потом хожу за человеком, заглядываю ему в глаза и всё спрашиваю: «Ну, тебе как, понравилось?» И отзывы читаю.

Ваши пожелания читателям BRASIL.RU?

Читателям я желаю, чтобы они оставались и даже всё в большей степени становились читателями. Мне, разумеется, хочется и за ними ходить, заглядывать в глаза и мучить вопросом: «Ну как тебе?» Поэтому призываю для начала читать журнал «Иностранная литература». Помимо моих скромных переводов, там печатаются замечательные переводы. Именно читая этот журнал, можно составить себе представление о том, каким должен быть перевод. Последние, да и старые номера всегда можно приобрести в редакции на улице Лизы Чайкиной, дом ½. Ну а ещё я желаю тем, кто знает или только учит португальский язык, когда-нибудь самим увидеть свои переводы напечатанными на страницах журнала. Всем, кто хорошо переводит, готова в этом помогать. 

Перечень переводов с португальского языка Екатерины Хованович

2002  Моасир Скляр. «Кентавр в саду».

2007  Пауло Коэльо. «Шут Богородицы».

2009  Шику Буарки. «Будапешт».

2011 Антониу Лобу Антунеш «А мне что делать, когда всё горит?» – опубликован фрагмент.

2012  Миа Коуту. «Божьи яды и чертовы снадобья».

2014  Моасир Скляр. «Леопарды Кафки».

2015  Антониу Лобу Антунеш. «Слоновья память».

2015  Луиш Франсишку Ребеллу. «Визит Его Превосходительства».

2015  Гонсалу Тавареш. «Господин Жуаррош».

2015  Жозе Сарамаго. Стихотворения: «Подметки», «Программа», «Трюизм сороколетнего», «Эпитафия Луису де Камоэнсу», «Я тень свою срезаю…».

2017  Моасир Скляр. «Эдем-Бразилия».

2017 Карлиту Азеведу, Флавиу ди Кастру, Фернанду Фабиу Фьорези Фуртаду, Маурисиу Арруда Мендонса, Кайю Мейра, Эуканаан Феррас – стихи.