Анна Русских: Бразильская национальная балетная школа не уступает российской

Артистка балета Большого театра, педагог-хореограф Анна Русских рассказала BRASIL.RU об особенностях обучения в балетной школе Жоинвиля и адаптации бразильских артистов балета в России.  

Чтобы поступить в балетную школу в Жоинвиле, надо успешно пройти огромный конкурс. Расскажите, пожалуйста, о специфике работы с бразильскими артистами. Какие есть сходства и различия с российскими учениками?

В балетной школе Большого театра в Бразилии я работала с 2003 по 2006 год. Конкурс действительно очень большой, чуть ли не сто человек на одно место. И отбор всегда был очень жестким и проходил в несколько этапов. Как правило, просмотр шел три дня, и мы сидели чуть ли не с восьми утра и до восьми вечера. Сложно было и детям, и педагогам. На просмотр приходят разные дети с разными данными.  

В Москве отбор проходит по-другому. В России заниматься балетом приходят целенаправленно, чтобы стать артистом балета. В Бразилии, насколько я помню из общения со своими учениками, это в первую очередь возможность вырваться в другую жизнь, особенно для детей из бедных северных регионов. Для выпускников школы и тех, кто недоучился год или два, открываются большие возможности и перспективы, даже если они идут в другую профессиональную сферу.

В 2010 году я приезжала в Бразилию и встречалась с некоторыми своими учениками. Одна из девочек работала в обувном магазине. Я спросила, почему она не продолжила танцевальную карьеру. Причин было несколько. Не каждый становится артистом, не всех берут в театры. Тем более, что в Бразилии театры работают не так, как в России. У нас театры государственные и работают по сезонам. В Бразилии – темпорады, допустим, три месяца театр работает, идут спектакли, потом три месяца театр не работает. И это определенные сложности. При этом она рассказала мне, что поскольку у нее есть определенное профессиональное образование, гораздо лучше, чем у других, у нее были преимущества при приеме на работу, у нее чуть выше зарплата.

Очень многие понимают, что в балетной школе они окунаются в другую жизнь и получают лучшее образование, чем при иных возможных условиях. Три ученицы из моего класса, после окончания балетной школы ушли в медицину. Одна из девочек, закончивших школу, стала моделью. Я знаю, что она занимает призовые места на конкурсах, причем не только местных бразильских, но и на международных.

В России же балетная школа – это целенаправленная учеба именно для того, чтобы стать артистом балета. Ты посвящаешь себя, свою жизнь именно этому виду искусства. И ты не предполагаешь, что будешь заниматься чем-то другим.

Как долго длится обучение в балетной школе Жоинвиля? 

Курс обучения, как и в России, составляет восемь лет. В России раньше брали детей с 10 лет и заканчивали обучение в 16-17 лет. Сейчас, профессиональное обучение ведется с пятого класса, то есть с 11 лет, так как начальная школа теперь четыре года.

В Бразилии своя специфика, возраст поступления в школу может варьироваться. Кто-то приходит раньше, в 9 лет, кто-то позже. Я помню яркий случай, когда очень талантливого мальчика Лусиo взяли в 14 лет. По балетным меркам это поздно. Он был старше других ребят на два-три года. В середине второго года обучения было решено перевести Лусиo в третий класс. Так он попал ко мне. В четвертом классе он еще раз перепрыгнул через год, быстро догнал своих новых одноклассников и экзамен за пятый класс сдавал наравне со всеми. В середине шестого класса Лусио уехал учиться в Рио. Он освоил программу восьми классов за пять лет обучения и был принят в труппу Муниципального театра Рио-де-Жанейро в 19 лет. Через два года из кордебалета он был переведен в первые солисты. Его дальнейшая карьера сложилась вполне благополучно, сейчас он работает в Германии.

В России, мне кажется, был лишь один подобный случай. Это Асаф Михайлович Мессерер. В балетную студию он пришел в возрасте 15 лет и спустя четыре года был принят в труппу Большого театра.

Понятно, что вы получили профессиональное образование в России, как вы стали преподавателем школы Жоинвиля? 

Я закончила Московское академическое хореографическое училище. Затем, в 2000 году, окончила ГИТИС. В балетную школу Большого театра в Бразилии приехала в августе 2003 года, в середине учебного года. Одна из преподавательниц была вынуждена вернуться в Россию и в качестве замены порекомендовала меня. Со мной связался директор школы и предложил приехать. Поскольку у меня была такая возможность, я согласилась. Ехала я на полгода с перспективой остаться на год, в итоге проработала три с половиной года.

Насколько легко или сложно было преодолеть языковой барьер?

В школе и в институте я учила французский, но никогда на нем не говорила. При этом так сложилось, что, когда я ездила с театром на гастроли, я общалась на английском. Английский никогда специально не учила, но, поскольку в детстве родители дома со мной на нем разговаривали, худо-бедно на английском могла общаться. Родители знали английский очень хорошо, мама работала преподавателем, папа был переводчиком.  

Перед поездкой в Бразилию моя знакомая, она заканчивала МГИМО, написала мне буквально двадцать основных слов, которые мне могли бы пригодиться в самом начале. Я знала, как сказать: здравствуйте, до свидания, добрый вечер, спасибо, рука, нога.

В Жоинвиле мне, вероятно, очень повезло, потому что концертмейстер – девушка, которая играла на уроках, очень хорошо знала английский, и она мне очень помогала. Первое время, на уроках, я ей говорила на английском, она переводила девочкам на португальский, девочки отвечали ей, и она переводила мне на английский.

По вечерам, где-то с шести вечера и порой до двенадцати, до часу ночи я фоном слушала телевизор. Это были и новости, и сериалы, и футбол, и какие-то детские передачи. В школе старалась общаться с другими педагогами и учениками. Где-то, наверно, месяца через три я поняла, что могу не только понимать, но и говорить на португальском. Маркером для меня стал момент, когда я первый раз поговорила на португальском по телефону. Потому что общение вживую всегда можно дополнить жестикуляцией, в случае с телефоном такой возможности нет.

Были и курьезные ситуации. Однажды, где-то через полгода моего пребывания в Бразилии, я пришла в магазин. Конечно, я говорила с акцентом.  И продавцы почему-то решили, что я из Португалии.

Я очень благодарна, конечно, педагогам, концертмейстерам, ученикам, которые поправляли мою речь. Еще раньше, когда я только начинала общаться на английском, я поняла, что не надо бояться говорить, потому что тебя поправят, тебе помогут. Вообще, когда находишься в среде, язык учить легче.

Каким образом происходит адаптация ваших коллег из Бразилии в России?

Я учусь в Московском психолого-педагогическом университете и на эту тему делала ролик для курса по этнопсихологии. В нем мои бывшие ученики, а ныне коллеги по работе в Большом театре, Бруна и Эрик, делятся своими впечатлениями о России. Первое время я им много помогала переводить, когда требовалось что-то купить или просто сориентироваться.

Несмотря на то, что бразильцы очень эмоциональны, на них наша эмоциональная речь производит впечатление, как будто мы постоянно ругаемся. Им сложно привыкнуть к нашей кухне, хотя они очень любят борщ. Какие-то продукты, которых здесь нет, они привозят из Бразилии. Достаточно сложно адаптироваться к климату, для них это было серьезным испытанием.

Нравится в России чувство защищенности, безопасности на улицах. По мнению бразильцев, у нас очень дешевый и быстрый интернет, очень быстро работают банки. Живя здесь, мы этого не замечаем, но им есть с чем сравнивать.

Бруна и Эрик приехали поработать в Россию на год-два или три, но живут здесь уже около семи лет. Очень многие бразильские артисты балета мечтают танцевать в России, потому что русский балет считается очень сильным, одним из самых лучших. Для многих это определенный уровень, показатель высокого творчества.

Что бы вы могли сказать о бразильской национальной школе балета?

Побывав на фестивале танца в Жоинвиле, я поняла, что помимо балетной школы Большого театра есть другие сильные школы. Для меня стала открытием школа Conservatorio Brasileiro de Dança. Судя по выступлениям ее учеников, это великолепная школа, реально феноменальная, демонстрирующая очень высокий уровень.

Можно сказать, что бразильская национальная балетная школа ничуть не уступает российской. С какой-то точки зрения, это закономерно, потому что педагоги, закладывающие основы этой школы, были из России. После революции они уехали и остались жить и работать в Бразилии. В основе бразильской национальной школы все равно лежит система классического танца Вагановой. И знания передаются из поколения в поколение. В Бразилии есть очень сильные педагоги.

Как вы оцениваете перспективы российско-бразильского сотрудничества в области балета?

Я знаю, что есть выпускники школы, которые работают во Владивостоке, там расположен филиал Мариинского театра. Еще одна выпускница школы, Аманда Гомес, ведущая балерина театра оперы и балета в Казани. Несколько лет назад в Казань приехала еще одна пара бразильских артистов. Это хорошая возможность продолжать свою карьеру в России и к тому же очень полезный и интересный опыт. Для многих это действительно является целью. Поэтому я думаю, что дальнейшее взаимодействие имеет большие и очень хорошие перспективы.